Санкции вы можете сначала даже не заметить. У нас и так полно денег! А что покупали за кордоном, всё заместим! Наоборот, даже полезно!
Но как дерево, которое ранят и подрезают по чуть-чуть, чтобы оно постепенно умирало – и экономика с течением времени может слабеть от санкций, длящихся год за годом.
А в чем собственно слабеть? На какие риски нужно отвечать?
Обрезание в технологиях
Самые сильные риски – технологические. Главная цель санкций – обрубить доступ России к технологиям. Какой была наша зависимость от импорта в начале санкций в 2014 г.? Ответ – 80-100% оборудования, инструмента, особо сложных материалов в виде исходников и технологий. А сегодня? Чуть-чуть получше, но в целом – глубокая зависимость от заграницы.
Строительно-дорожная и коммунальная техника – импорт занимает 75% внутреннего рынка. Станкоинструментальное производство – около 70%. В нефтегазовом машиностроении импорт примерно 50%. В арктических технологиях нефтегаза – 80%. В машиностроении для «пищевки» импорт – 80% российского рынка (2017 г.). Не менее 80% гражданской радиоэлектроники поставляется по импорту.
В некоторых отраслях – получше. В сельскохозяйственном машиностроении доля импорта дошла до 40%, в тяжелом – примерно 30%. Но все-таки есть вопрос – из чего делается наше родное, местное? Что стоит за отчетом о «локализации» производства? Ответ – делаем большей частью на импортном оборудовании, из закупленных за границей исходников. Например в 2018 г. у нас дома сделаны 1,8 млн. единиц средств автротранспорта (в т.ч. легковых авто). А сколько кузовов? 0,26 млн. шт. А сколько двигателей внутреннего сгорания? 0,36 млн. шт. Легко оценить долю импорта. Или, например, доля импортных компонентов в самолетах Суперджет– 68% (2 кв. 2018 г.).
Очень сильна зависимость от закупок за границей «исходников» в фармацевтике, в сельском хозяйстве. Причина? Исходники – это область высоких технологий. По ряду позиций импорт – до 90 – 100% российского рынка, как и в электронике.
Сколько производим за год интегральных электронных схем? В районе 1 млрд. шт. А, скажем, Малайзия? 27 млрд. При этом Малайзия – только 8-я в мире по их экспорту, уступая Тайваню (1-е место) в 4,5 раза. России на мировом рынке электронных компонентов просто не видно.
Еще примеры? Станки разных видов – делаем по 20-100 штук в месяц. Штук! В 2018 г., за год произвели на всю Россию металлорежущих станков: сверлильных – 276 шт., расточных – 31 шт., фрезерных – 237 шт., резьбонарезных – 23 шт., токарных – 1231 шт., в т.ч. с ЧПУ – 554 шт., заточных, шлифовальных – 1073 шт., механических ножниц – 554 шт., обрабатывающих центров – 304 шт. Это отчаянно мало для большой экономики России, несколько процентов потребности.
Технологические риски – самые крупные. Где взять новые оборудование и технологии, когда и ЕС, и США – источники санкций? Германия была главным центром модернизации для России в 1990-е – 2000-е годы. Нам говорят – всё купим в Китае. В 2013 -2018 гг. доля Китае во внешнеторговом обороте России увеличилась с 8-9% до 15-16%, а доля ЕС упала с 50% до 42-43%. Но будут ли это технологии и оборудование первой руки? Не получим ли вторичные, третичные копии, тем самым закладывая еще большее отставание от США и ЕС? С Китаем торговля устроена так же, как с Западом – от нас сырье, к нам – оборудование, технологии, электроника, ширпотреб.
Другие страны Азии? Япония и Южная Корея – под военным зонтиком США, а Китай входит в тройку крупнейших торговых партнеров США и находится с этой страной в стратегическом диалоге. Санкции влияют сейчас на каждую трансграничную сделку. Любая крупная компания, торгующая с Россией, имеет в то же время связи с США и ЕС. Это значит – у нее реальные риски расследований, штрафов, потерь, запретов на рынках, более крупных, чем Россия. Что она будет делать? Бояться любого чиха.
Перекрытие финансов
Вторые по силе риски санкций – финансовые. Цель санкций простая – обрубить доступ России к глобальным рынкам капитала. Живите только на том, что заработали – и ни доллара больше. И действительно, дело к этому так потихоньку идет.
Ухудшилась международная инвестиционная позиция России. К концу 2018 г. в целом по России вложения «наружу» – в иностранные активы и золото – были на 370 млрд. долл. больше того, что мы получили из-за границы. Эта сумма «наружу» – на самом деле потери. Она выросла в 3 раза в сравнении с 2013 г. Ее экономический смысл – втрое больше денег бодро протопали мимо российских предприятий, мимо рабочих мест. И ведь не копейки – сотни миллиардов долларов.
Капитал из России неумолимо вывозят. Ежегодно. Гасятся кредиты, полученные за границей. Крупные западные компании уводят от нас свои бизнесы, извлекают ранее вложенные инвестиции. Ну и что? Разве это плохо? Меньше зависимость от проклятого Запада. Ответ: да, плохо. Нужны ведь деньги, чтобы расти. А своих – мало. Свои вывозим. Весь излишек капиталов, заработанный на экспорте сырья, каждый год беспощадно уходит за рубеж.
Если бы наша собственная финансовая система была крупная – не было бы проблем. Но она – очень мелкая. Доступность к кредитам внутри России и насыщенность деньгами – на 50-60-м местах в мире. Ссудный процент – сверхвысокий. Деньги, заработанные на сырье (положительное сальдо торгового баланса) выводим за рубеж. Ну и за счет каких средств расти? Из каких таких «финансов» добывать 5-6% роста экономики каждый год? Да хотя бы и 3-4%?
Ограничения поставок сырья из России
Какие поставки? В первую очередь, топлива в Европейский Союз. (наша зависимость ЕС очень высока). Сжимать год за годом валютную выручку – основу благоденствия российской экономики. Что для этого предпринимается? Запреты поставок технологий, препятствия для новых трубопроводов из России. Превращение США из чистого импортера нефти и газа в крупнейшего экспортера (это перекроит весь мировой рынок топлива). Но и кроме Штатов желающих экспортировать топливо в Европу предостаточно.
Пока это не работает. Но только пока. В первом полугодии 2018 г. 41% импорта природного газа ЕС приходились на Россию, по нефти – 28%. Россия закрывает примерно одну треть потребности ЕС в импорте топлива.
Опасения 2014 г., что вот-вот произойдет коллапс в экспорте нашего топлива, пока не сбылись. Все эти годы он рос в физических объемах. Но могут и сбыться. Стремление США и ЕС – снизить энергетическую зависимость от России. Рано или поздно. Как только созреют условия.
Что делать?
Не хмуриться, не уходить в закрытую крепость, играть на опережение. А как? Сделать все, чтобы российская экономика вышла на темпы роста хотя бы в 4-5%. Несмотря на санкции, немедленно увидим очередь из инвесторов. Конфликты будут заморожены, отложены на потом. Мало ли у Китая территориальных конфликтов?
А как сделать? Только путем развития, экономикой стимулов – вместо «экономики наказаний». Когда каждый инструмент государства подчинен одному – росту, модернизации, повышению благосостояния и продолжительности жизни. Не только рост через бюджет. Он – не резиновый. Он не может обеспечить и пушки, и масло, и инвестиции.
Игра на опережение – это рост доступности кредита, снижение процента до 3,5 – 5%, сильные и легкие налоговые стимулы за рост и модернизацию, сокращение избыточного налогового бремени, гильотина для административных издержек, администрация развития, максимум стимулов для прямых иностранных инвестиций, ускоренная амортизация и еще сто придумок. Всё это нехитрые, давно известные рецепты. Не нами придуманы. Они позволили 15-20 странам совершить чудо сверхбыстрого роста.
Для России – это другая экономическая политика. Иная, чем сегодня. «Новый курс». Но чтобы двинуться им, нужно поменять приоритеты. И тех в руководстве страны, кто органически не способен к «живой» работе, а умеет только плодить бумажки с некими «общими» цифрами, которые сами собой расти не будут.
Свежие комментарии